Поэма «Медный всадник» А.С. Пушкина – одно из самых совершенных творений поэта. По своему слогу она напоминает «Евгения Онегина», а по содержанию приближена одновременно к истории и мифологии. Данное произведение отражает размышления А.С. Пушкина о Петре Первом и вобрало в себя различные мнения о реформаторе.
Поэма стала завершающим произведением из написанных в период Болдинской осени. В конце 1833 года «Медный всадник» был дописан.
Во времена Пушкина существовало два типа людей – одни боготворили Петра Первого, другие же приписывали ему родство с сатаной. На этой почве рождались мифы: в первом случае — реформатора называли Отцом отечества, рассказывали о небывалом уме, создании города-рая (Петербург), во втором – пророчили крушение города на Неве, обвиняли Петра Великого в связях с темными силами, называли антихристом.
Суть поэмы
Начинается поэма с описания Петербурга, А.С. Пушкин подчеркивает уникальность места для строительства. В городе живет Евгений – самый обычный служащий, беден, не жаждет разбогатеть, ему важнее оставаться честным и счастливым семьянином. Финансовое благополучие требуется лишь для надобности обеспечивать свою возлюбленную Парашу. Герой грезит женитьбой и детишками, мечтает рука об руку встретить старость с любимой девушкой. Но мечтам его не суждено сбыться. В произведении описано наводнение 1824 года. Страшная пора, когда люди гибли вод слоями воды, когда Нева бушевала и поглощала город своими волнами. В таком наводнении и погибает Параша. Евгений же проявляет мужество во время бедствия, не думает о себе, пытается разглядеть дом любимой вдалеке и бежит к нему. Когда буря стихает, герой спешит к знакомым воротам: вот ива, но калитки нет и дома тоже. Эта картина сломала молодого человека, он обреченно волочется по улицам северной столицы, ведет жизнь странника и каждый день переживает вновь события той роковой ночи. В одно из таких помутнений он набредает на дом, в котором раньше жил и видит статую Петра Первого на коне – Медного всадника. Он ненавидит реформатора за то, что тот построил город на воде, которая погубила его возлюбленную. Но внезапно всадник оживает и озлобленно несется на обидчика. Позднее бродяга умрет.
В поэме сталкиваются интересы государства и обычного человека. С одной стороны, Петроград называли северным Римом, с другой, его основание на Неве было опасно для жителей, и наводнение 1824 года подтверждает это. Злобные речи Евгения в адрес правителя-реформатора интерпретируют по-разному: первое — это мятеж против самодержавия; второе — это восстание христианства против язычества; третье — это жалкий ропот маленького человека, чье мнение не ставится в ряд с силой, необходимой для изменений государственного масштаба (то есть для достижения грандиозных целей всегда приходится чем-то жертвовать, и механизм коллективной воли не остановит беда одного человека).
Жанр, размер стиха и композиция
Жанр «Медного всадника» — поэма, написанная, как «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Композиция довольна странна. Имеет непомерно большое вступление, которое вообще можно рассматривать как отдельное самостоятельное произведение. Далее 2 части, в которых рассказывается о главном герое, наводнении и столкновении с Медным всадником. Эпилога в поэме нет, точнее, он не выделен самим поэтом отдельно — последние 18 строк об острове на взморье и смерти Евгения.
Несмотря на нестандартную структуру, произведение воспринимается как целостное. Данный эффект создают композиционные параллелизмы. Петр Первый жил на 100 лет раньше, чем главный герой, но это не мешает создать ощущение присутствия правителя-реформатора. Его личность выражена через монумент Медного всадника; но и сама персона Петра появляется в начале поэмы, во вступлении, когда речь ведется о военной и экономической значимости Петербурга. А.С. Пушкин так же несет мысль о бессмертии реформатора, поскольку даже после его гибели появлялись нововведения и долго время имели силу старые, то есть, он запустил ту тяжелую и неповоротливую машину изменений в России.
Итак, фигура правителя появляется на протяжении всей поэмы, то в качестве собственной персоны, то в образе памятника, его оживляет помутившийся ум Евгения. Временной промежуток повествования между вступлением и первой частью равен 100 годам, но, несмотря на такой резкий прыжок, читателю он не чувствуется, поскольку А.С. Пушкин связал события 1824 года с так называемым «виновником» наводнения, ведь именно Петр построил город на Неве. Интересно заметить, что данная книга по построению композиции совершенно не свойственна для пушкинского стиля, это эксперимент.
Характеристика главных героев
- Евгений – о нем нам известно немного; жил в Коломне, там же служил. Был беден, но не имел пагубной склонности к деньгам. Несмотря на совершенную обычность героя, а он легко бы затерялся среди тысячи таких же серых жителей Петербурга, он имеет высокую и светлую мечту, которая полностью отвечает идеалам многих людей – женитьба на любимой девушке. Он – как любил сам Пушкин называть своих персонажей – «герой французского романа». Но мечтам его не суждено сбыться, Параша погибает при наводнении 1824 года, а Евгений сходит с ума. Поэт нарисовал нам слабого и ничтожного молодого человека, чье лицо мгновенно теряется на фоне фигуры Петра Первого, но даже этот обыватель имеет свою цель, которая по силе и благородству соизмерима или даже превосходит личность Медного всадника.
- Петр Первый – во вступлении его фигура представлена, как портрет Творца, Пушкин признает в правителе невероятный ум, но подчеркивает деспотизм. Сначала поэт показывает, что хоть император и выше Евгения, но он не выше Бога и стихий, которые ему не подвластны, но сила России пройдет сквозь все невзгоды и останется невредимой и непоколебимой. Автор не раз замечал, что реформатор был слишком самовластен, не обращал внимания не беды обычных людей, которые становились жертвами его глобальных преобразований. Наверное, мнения на эту тему всегда буду разниться: с одной стороны, тирания — плохое качество, которого не должно быть у правителя, но с другой – а возможны были бы такие обширные изменения, если бы Петр был мягче? Каждый сам отвечает для себя на этот вопрос.
Тематика
Столкновение власти и обычного человека — главная тема поэмы «Медный всадник». В этом произведении А.С. Пушкин размышляет над ролью личности в судьбе целого государства.
Медный всадник олицетворяет Петра Первого, чье правление было приближено к деспотизму и тирании. Его рукой были введены реформы, полностью меняющие ход обычный русской жизни. Но когда рубят лес, неизбежно летят щепки. Может ли маленький человек найти свое счастье, когда такой вот лесоруб не считается с его интересами? Поэма отвечает – нет. Столкновение интересов власти и людей в таком случае неизбежно, конечно, последние остаются в проигрыше. А.С. Пушкин размышляет о строении государства в петровские времена и о судьбе отдельного взятого героя в нем – Евгения, приходя к выводу, что империя жестока к людям в любом случае, а стоит ли ее величие таких жертв – вопрос открытый.
Также творец обращается к теме трагической потери близкого человека. Евгений не выдерживает одиночества и горя утраты и не находит, за что же зацепиться в жизни, если нет любви.
Проблематика
- В поэме «Медный всадник» А.С. Пушкин поднимает проблему личности и государства. Выходцем из народа является Евгений. Он самый обыкновенный мелкий чиновник, живет впроголодь. Душа его полна высоких чувств к Параше, о женитьбе с которой он грезит. Лицом государства становится монумент Медного всадника. В забвении разума молодой человек набредает на дом, в котором жил до гибели возлюбленной и до своего сумасшествия. Взгляд его натыкается на памятник, а больной ум оживляет статую. Вот оно, неизбежное столкновение личности и государства. Но всадник озлобленно гонится за Евгением, преследует. Как посмел герой роптать на императора?! Реформатор думал более масштабно, рассматривая планы на будущее в полнометражном измерении, как с высоты птичьего полета он смотрел на свои творения, не вглядываясь в людей, которых захлестывали его нововведения. Народ подчас страдал от решений Петра, так же, как сейчас подчас страдает от правящей руки. Монарх воздвиг прекрасный город, который во время наводнения 1824 года стал кладбищем для многих жителей. Но он не считается с мнением обыкновенных людей, создается ощущение, что своими мыслями он ушел далеко вперед своего времени, и даже через сто лет не все смогли постичь его замысел. Таким образом, личность никак не защищена от произвола вышестоящих особ, ее права грубо и безнаказанно попираются.
- Проблема одиночества тоже беспокоила автора. Герой не вынес и дня жизни без второй половины. Пушкин размышляет, как же мы все-таки уязвимы и ранимы, как разум не крепок и подвержен страданию.
- Проблема равнодушия. Горожанам никто не помог эвакуироваться, последствий бури тоже никто не исправлял, а компенсации семьям погибших и социальная поддержка пострадавших и не снились чиновникам. Государственный аппарат проявил удивительное безразличие к судьбам подданных.
Государство в образе Медного всадника
Впервые с образом Петра Первого мы сталкиваемся в поэме «Медный всадник» во вступлении. Здесь правитель изображается как Творец, покоривший стихию и построивший город на воде.
Реформы императора были губительны для обычного народа, поскольку ориентировались только на знать. Да и ей пришлось несладко: вспомним, как Петр насильно стриг бороды боярам. Но главной жертвой амбиций монарха стал обыкновенный рабочий люд: именно он сотнями жизней выстилал дорогу северной столице. Город на костях – вот оно – олицетворение государственной машины. В нововведениях было комфортно жить самому Петру и его приближенным, потому что видели они только одну сторону новых дел – прогрессивную и приносящую пользу, а то, что губительное действие и «побочные эффекты» данных изменений ложились на плечи «маленьких» людей никого не волновало. На утопающий в Неве Питер элита смотрела с «высоких балконов» и не чувствовала на себе все горести водного основания города. Петр отлично отражает в себе безапелляционную абсолютистскую государственную систему – реформам быть, а народ «как-нибудь проживет».
Если вначале мы видим Творца, то уже ближе к середине поэмы поэт пропагандирует мысль, что Петр Первый — не Бог и совладать со стихиями полностью не в его силах. В конце произведения мы лицезреем лишь каменное подобие бывшего нашумевшего в России правителя. Спустя года Медный всадник стал только поводом для необоснованного переживания и страха, но это лишь мимолетное чувство сумасшедшего.
В чем смысл поэмы?
Пушкин создал многогранное и неоднозначное произведение, которое необходимо оценить с точки зрения идейно-тематического содержания. Смысл поэмы «Медный всадник» заключается в противостоянии Евгения и Медного всадника, личности и государства, которое критика расшифровывает по-разному. Итак, первый смысл – противостояние язычества и христианства. Петру часто присуждали звание антихриста, а Евгений выступает против подобных дум. Еще одна мысль: герой – обыватель, а реформатор – гений, они живут в разных мирах и не понимают друг друга. Автор, тем не менее, признает, что для гармоничного существования цивилизации нужны оба типа. Третий смысл – в лице главного героя олицетворялся мятеж против самодержавия и деспотизма, который пропагандировал поэт, ведь принадлежал к декабристам. Ту же беспомощность восстания он аллегорически пересказал в поэме. И еще одна трактовка идеи – жалкая и обреченная на неудачу попытка «маленького» человека изменить и повернуть в другую сторону ход государственной машины.
Медный всадник в Санкт-Петербурге – памятник Петру IМедный всадник в Санкт-Петербурге – самый известный памятник Петру I. Он расположен в открытом сквере на Сенатской площади и является уникальным произведением русской и мировой культуры. Медный всадник окружен известными достопримечательностями: с запада расположены здания Сената и Синода, с востока – Адмиралтейство, с юга – Исаакиевский собор.
История создания памятника
Инициатива создания памятника Петру I принадлежит Екатерине II. Именно по ее приказу князь Александр Михайлович Голицын обратился к профессорам Парижской Академии живописи и скульптуры Дидро и Вольтеру, мнению которых Екатерина II полностью доверяла. Известные мастера рекомендовали для этой работы Этьен-Мориса Фальконе, работавшего в то время главным скульптором на фарфоровом заводе. «В нем бездна тонкого вкуса, ума и деликатности, и вместе с тем он неотесан, суров, ни во что не верит. .. Корысти не знает», - писал Дидро о Фальконе.
Этьен-Морис Фальконе всегда мечтал о монументальном искусстве и получив предложение создать конную статую колоссального размера, не раздумывая согласился. 6 сентября 1766 года он подписал контракт, в котором вознаграждение за работу определялось в размере 200 тысяч ливров, что было достаточно скромной суммой – другие мастера просили значительно больше. 50-ти летний мастер приехал в Россию с 17-летней помощницей Мари-Анн Колло.
Мнения об облике будущей скульптуры были самые разные. Так, руководивший созданием памятника Президент Императорской Академии искусств Иван Иванович Бельской представлял скульптуру Петра I, стоявшего в полный рост с жезлом в руке. Екатерина II видела императора, восседающим на коне с жезлом или скипетром, а были и другие предложения. Так, Дидро задумал памятник в виде фонтана с аллегорическими фигурами, а статский советник Штелин направил Бельскому подробное описание своего проекта, согласно которому Петр I должен был предстать в окружении аллегорических статуй Благоразумия и Трудолюбия, Правосудия и Победы, которые подпирают ногами пороки Невежество и Леность, Обман и Зависть. Фальконе отверг традиционный облик монарха-победителя и отказался от изображения аллегорий. «Монумент мой будет прост. Там не будет ни Варварства, ни Любви народов, ни олицетворения Народа... Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и, тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот ее-то и надо показать людям», - писал он Дидро.
Работа над памятником Петру I
Фальконе создавал модель скульптуры на территории бывшего временного Зимнего Дворца Елизаветы Петровны с 1768 по 1770 годы. Из императорских конюшен были взяты две лошади Орловской породы Каприз и Бриллиант. Фальконе делал зарисовки, глядя как гвардейский офицер взлетал на лошади на помост и ставил ее на дыбы. Модель головы Петра I Фальконе переделывал несколько раз, но так и не добился одобрения Екатерины II и в результате голову Медного всадника успешно вылепила
Мари-Анн Колло.
Лицо Петра I получилось мужественным и волевым, с широко открытыми глазами и озаренным глубокой мыслью.
За эту работу девушку приняли в члены Российской Академии художеств и Екатерина II назначила ей пожизненную пенсию в 10 000 ливров.
Змею под ногами коня выполнил русский скульптор Федор Гордеев.
Гипсовая модель Медного всадника была изготовлена к 1778 году и мнения о работе были неоднозначными. Если Дидро остался доволен, то Екатерине II не понравился самовольно выбранный облик памятника.
Отливка Медного всадника
Скульптура была задумана колоссальных размеров и литейщики не брались за эту сложную работу. Иностранные мастера за литье требовали огромные деньги, а некоторые откровенно говорили, что отливка не удастся. Наконец, нашелся литейщик, пушечных дел мастер Емельян Хайлов, взявшийся за литье Медного всадника. Вместе с Фальконе они подбирали состав сплава и делали пробы. Сложность состояла в том, что скульптура имела три точки опоры и поэтому толщина стенок передней части статуи должна была быть небольшой – не более одного сантиметра.
Во время первой отливки труба, по которой заливалась бронза, лопнула. В отчаянии Фальконе выбежал из мастерской, но мастер Хайлов не растерялся, снял свой армяк и намочил его водой, обмазал глиной и приложил как заплату к трубе. Рискуя своей жизнью, он предотвратил пожар, хотя сам получил ожоги рук и частично повредил зрение. Верхняя часть Медного всадника все равно была испорчена, ее пришлось срубить. Подготовка к новой отливке заняла еще три года, но на этот раз она прошла удачно и в честь успешного завершения работы скульптор в одной из складок плаща Петра I оставил надпись «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1788 года».
Установка Медного всадника
Фальконе хотел установить памятник на постаменте в виде волны, выточенном из естественного куска скалы. Найти нужную глыбу высотой в 11,2 метров было очень трудно и поэтому в газете «Санкт-Петербургские новости» было опубликовано обращение к частным лицам, желающим найти подходящий кусок скалы. И вскоре откликнулся крестьянин Семен Вишняков, давно приметивший подходящую глыбу около деревни Лахта и сообщивший об этом руководителю поисковых работ.
Вес монолита - около 1600 тонн и названный Гром-камнем, по легенде в него попала молния и отколола кусок глыбы. Для доставки камня были забиты сваи, проложена дорога, сделана деревянная платформа передвигающаяся по двум параллельным желобам, в которые были уложены 30 выполненных из сплава меди шаров. Эту операцию проводили в зимнее время с 15 ноября 1769 года, когда земля была заледенелая и 27 марта 1770 года камень доставили к берегу Финского залива. Затем монолит погрузили на специальный плот, построенный мастером Григорием Корчебниковым, укрепленный между двумя судами. В извлечении и транспортировке камня участвовали тысячи людей. 25 сентября 1770 года толпы народа встречали Гром-камень на берегу Невы у Сенатской площади. Во время перевозки десятки каменотёсов придавали ей необходимую форму. Это событие было отмечено чеканкой медали "Дерзновению подобно. Января 1770 года".
Оборотная сторона
Лицевая сторона
В 1778 году отношения Фальконе с Екатериной II окончательно испортились и вместе с Мари-Анн Колло он был вынужден уехать в Париж.
Установкой Медного всадника руководил Федор Гордеев и 7 августа 1782 года состоялось торжественное открытие монумента.
Военным парадом на торжестве руководил князь Александр Голицын, а Екатерина II прибыла по Неве в шлюпке и поднялась на балкон здания Сената. Императрица вышла в короне и порфире и дала знак открыть памятник. Под барабанную дробь раскрылись щиты, закрывавшие монумент, – пронесся возглас восхищения… и полки гвардейцев прошли по набережной Невы.
Но автора среди восторженной публики не было, его даже не пригласили на торжество открытия. Лишь в последствии князь Голицын во Франции вручил Фальконе золотую и серебряную медали от Екатерины II. Это стало явным признанием его таланта, который царица не смогла оценить раньше. Говорят, что при этом Фальконе, потративший на свою главную скульптуру 15 лет жизни, заплакал.
Медный всадник - название
Название Медный всадник памятник получил позже благодаря одноименной поэме А.С. Пушкина, хотя на самом деле монумент изготовлен из бронзы.
Памятник Медный всадник
Фальконе изобразил фигуру Петра I в динамике, на вздыбленной лошади и тем самым хотел показать не полководца и победителя, а в первую очередь созидателя и законодателя. Мы видим императора в простой одежде, а вместо богатого седла - звериную шкуру. О победителе и полководце нам говорит только венчающий голову венок из лавра и меч у пояса. Расположение монумента на вершине скалы указывает о преодоленных Петром трудностях, а змея является символом злых сил. Памятник уникален тем, что имеет только три точки опоры. На постаменте выполнена надпись «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лѣта 1782», а на другой стороне тот же текст указан на латинском языке. Вес Медного всадника – восемь тонн, а высота – пять метров.
Легенды и Мифы о Медном всаднике
Существует легенда, что Петр I, находясь в веселом расположении духа решил на своем любимой лошади Лизетте перескочить Неву. Воскликнул: «Все божье и мое» и перескочил через реку. Второй раз крикнул эти же слова и тоже был на другом берегу. И в третий раз решил перепрыгнуть через Неву, но оговорился и произнес: «Все мое и божье» и тут же был наказан – так и окаменел на Сенатской площади, в том месте, где сейчас стоит Медный всадник.
Говорят, что заболевший Петр I и лежал в горячке и причудилось ему, что наступают шведы. Вскочил он на коня и хотел ринуться к Неве на врага, но тут выползла змея и обвила ноги коня и остановила его, не дала Петру I прыгнуть в воду и погибнуть. Так и стоит Медный всадник на этом месте – памятник Как змея спасла Петра I.
Существует несколько мифов и легенд, в которых Петр I пророчит: «Пока я на месте, моему городу нечего опасаться». И действительно, Медный всадник оставался на своем месте во время Отечественной войны 1812 года и во время Великой Отечественной войны. Во время блокады Ленинграда он был обшит бревнами и досками и вокруг него уложили мешки с песком и землей.
Петр I рукой указывает в сторону Швеции, а в центре Стокгольма установлен памятник Карлу XII, противнику Петра в Северной войне, левая рука которого направлена в сторону России.
Интересные факты о памятнике Медный всадник
Транспортировка камня–постамента сопровождалась трудностями и непредвиденными обстоятельствами и часто возникали аварийные ситуации. За той операцией следила вся Европа и в честь доставки Гром-камня на Сенатскую площадь была выпущена памятная медаль с надписью «Дерзновению подобно. Генваря, 20, 1770»
Фальконе задумал монумент без ограды, хотя ограда все-таки была установлена, но до наших дней не сохранилась. Сейчас находятся люди, которые оставляют надписи на памятнике и портят постамент и Медный всадник. Возможно, что в скором времени вокруг Медного всадника будет установлено ограждение
В 1909 и 1976 годах проводилась реставрация Медного всадника. Последнее обследование, проведенное с помощью гамма лучей, показало, что каркас скульптуры находится в хорошем состоянии. Внутрь памятника была заложены капсула с запиской о проведенной реставрации и газета от 3 сентября 1976 года
Медный всадник в Санкт-Петербурге - главный символ Северной столицы и полюбоваться одной из самых известных достопримечательностей города на Сенатскую площадь приходят молодожены и многочисленные туристы.
Поэма "Медный всадник" была написана Пушкиным в Болдине в октябре 1833 г и считается самой совершенной из его поэм по смыслу, по глубине, сложности содержания и таланту написания, так как написана в период абсолютного расцвета, на вершине творческого взлета поэта.
В 1824 году, 7 ноября, в Петербурге произошло сильнейшее наводнение. В это время Пушкин был в ссылке в Михайловском. Поэт переживал главным образом за простых людей, которые оказались в бедственном положении. Верхние сословия не могли сильно пострадать от потопа, и их не так волновали проблемы бедных. Видимо, это печальное событие глубоко осталось в сознании поэта, ведь через девять лет эта тема отразилась в "Медном всаднике".
В августе 1833 года Пушкин сам попал в начинающееся наводнение на Неве, и это могло оживить в нем идею создания "Петербургской повести" (так он называл свою поэму).
В своем произведении Пушкин затронул две темы - "петровскую", о личности и деятельности Петра Великого, и "тему мелкого героя", о маленьком человеке по сравнению с огромном городом, мещанине.
В канву поэмы "Медный всадник" легли многие строки поэмы "Езерский", главный герой которой имеет много общего с героем "Всадника", в частности, из неоконченного произведения были взяты пейзажи, описание урбанистического города и общий тон произведения. Главный герой - "ничтожный человек", ничем не примечательный, не принадлежащий к петербургскому свету.
Основная творческая работа над "петербургской повестью" была сделана Пушкиным примерно за 26-27 дней. Пребывая в Болдине, поэт почти не указывал в письмах о своей работе над произведениями, это было связано с нежеланием, чтобы о его работе узнали в Петербурге до тиража, и с скверным настроением поэта (это видно по его письмам). Одновременно с "Всадником" поэт писал "Историю Пугчева" и "Капитанскую дочку", они были его основной работой. Также одновременно были написаны сказки и стихотворения, поэма "Анджело" и другие произведения.
К созданию поэмы Пушкин приступил 6 октября 1833 года, к этому времени у него был полностью ясный план создания произведения, основные линии и образы. Черновиков создания поэмы мало, потому что поэт почти сразу писал на чистовик, а начало поэмы точно взято из первых слов в черновиках. В окончание вступления также легли несколько переработанных строк из "Бахчисарайского фонтана". А в дальнейшем много раз в поэме появлялись строки из неоконченного "Езерского", поэт решил не дописывать старое произведение, а включить его во "Всадника". При описании наводнения поэт использовал статью Булгарина-Берха, дополняя своими представлениями и рассказами очевидцев. Переписывать набело свою поэму Пушкин стал, еще не дописав её - так появилась первая беловая рукопись. Впоследствии поэт дополнял, сжимал, дописывал, вычеркивал и в конце создал очень сжатый и очень сложный, богатый мыслью текст своей "Петербургской повести". Последнюю редакцию поэмы поэт сделал уже в Петербурге, в конце ноября. Затем обратился к Бенкендорфу с просьбой о представлении в цензуру (произведения Пушкина перечитывались цензорами много раз и весьма критично, в том числе и жандармами императора). Цензура, а в частности, император, который был личным цензором Пушкина, не пропустила "Медного всадника". Формально запрета не было, но со стороны царского двора поступали замечания, которые вполне приравнивались к запрету, потому что в поэме нашли очень много политической подоплеки, и это был очень большой удар для поэта, для которого "всадник" стал одним из самых важных и дорогих произведений.
Только в 1834 году Пушкин дал в "Библиотеку для чтения" для публикации вступление к поэме.
В 1836 году поэт снова хотел издать свое произведение и даже внес поправки в поэму. Но он не убрал несколько аспектов, которые особенно не нравились Николаю, например, сравнение Москвы и Петербурга как старой и новой столиц. Пушкин не хотел идти на поводу у цензуры и из-за этого испортить строки произведения, которое создавал так трепетно. Так что при жизни ему напечатать поэму так и не удалось.
Напечатан "Медный всадник" был Жуковским уже после смерти поэта, в "Современнике" 1837 г.
Последняя поэма, написанная Пушкиным в Болдине в октябре 1833 г., - художественный итог его размышлений о личности Петра I, о «петербургском» периоде русской истории. В поэме «встретились» две темы: тема Петра, «строителя чудотворного», и тема «простого» («маленького») человека, «ничтожного героя», волновавшая поэта с конца 1820-х гг. Повествование о трагической судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, стало сюжетной основой для историко-философских обобщений, связанных с ролью Петра в новейшей истории России, с судьбой его детища - Петербурга.
«Медный всадник» - одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Поэма написана, как и «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Обратите внимание на разнообразие ее ритмов и интонаций, поразительную звукопись. Поэт создает яркие зрительные и слуховые образы, используя богатейшие ритмические, интонационные и звуковые возможности русского стиха (повторы, цезуры, аллитерации, ассонансы). Многие фрагменты поэмы стали хрестоматийными. Мы слышим праздничное многоголосье петербургской жизни («И блеск и шум и говор балов, / А в час пирушки холостой / Шипенье пенистых бокалов / И пунша пламень голубой»), видим растерянного и потрясенного Евгения («Он остановился. / Пошел назад и воротился. / Глядит... идет... еще глядит. / Вот место, где их дом стоит, / Вот ива. Были здесь вороты, / Снесло их, видно. Где же дом?»), нас оглушает «как будто грома грохотанье - / Тяжело-звонкое скаканье / По потрясенной мостовой». «По звуковой изобразительности стих «Медного всадника» знает мало соперников», - заметил поэт В.Я. Брюсов, тонкий исследователь пушкинской поэзии.
В короткой поэме (менее 500 стихов) соединились история и современность, частная жизнь героя с жизнью исторической, реальность с мифом. Совершенство поэтических форм и новаторские принципы художественного воплощения исторического и современного материала сделали «Медный всадник» уникальным произведением, своего рода «памятником нерукотворным» Петру, Петербургу, «петербургскому» периоду русской истории.
Пушкин преодолел жанровые каноны исторической поэмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» - изваяние, обожествленная статуя), о времени его царствования также ничего не сказано. Петровская эпоха для Пушкина - длительный период в истории России, не закончившийся со смертью царя-реформатора. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам, то есть к современности. Высокой исторической точкой, с которой Пушкин взглянул на Петра, стало событие недавнего прошлого - петербургское наводнение 7 ноября 1824 г., «ужасная пора», о которой, как подчеркнул поэт, «свежо воспоминанье». Это живая, еще не «остывшая» история.
Наводнение, одно из многих, обрушившихся на город со Времени его основания, - центральное событие произведения. Рассказ о наводнении формирует первый смысловой план поэмы - исторический . Документальность рассказа отмечена в авторском «Предисловии» и в «Примечаниях». В одном из эпизодов появляется «покойный царь», неназванный Александр I. Наводнение для Пушкина не просто яркий исторический факт. Он взглянул на него как на своеобразный итоговый «документ» эпохи. Это как бы «последнее сказанье» в ее петербургской «летописи», начатой решением Петра основать город на Неве. Наводнение - историческая основа сюжета и источник одного из конфликтов поэмы - конфликта между городом и стихией.
Второй смысловой план поэмы - условно-литературный, вымышленный - задан подзаголовком: «Петербургская повесть». Евгений - центральный персонаж этой повести. Лица остальных жителей Петербурга неразличимы. Это «народ», толпящийся на улицах, тонущий во время наводнения (первая часть), и холодный, равнодушный петербургский люд во второй части. Реальным фоном рассказа о судьбе Евгения стал Петербург: Сенатская площадь, улицы и окраина, где стоял «ветхий домик» Параши. Обратите внимание на. то, что действие в поэме перенесено на улицу: во время наводнения Евгений оказался «на площади Петровой», домой, в свой «пустынный уголок», он, обезумевший от горя, уже не возвращается, становясь обитателем петербургских улиц. «Медный всадник» - первая в русской литературе урбанистическая поэма.
Исторический и условно-литературный планы господствуют в реалистическом сюжетном повествовании (первая и вторая части).
Важную роль играет третий смысловой план - легендарно-мифологический . Он задан заголовком поэмы - «Медный всадник». Этот смысловой план взаимодействует с историческим во вступлении, оттеняет сюжетное повествование о наводнении и судьбе Евгения, время от времени напоминая о себе (прежде всего фигурой «кумира на бронзовом коне»), а в кульминации поэмы (погоня Медного всадника за Евгением) доминирует. Появляется мифологический герой, ожившая статуя - Всадник Медный. В этом эпизоде Петербург как будто теряет реальные очертания, превращаясь в условное, мифологическое пространство.
Медный всадник - необычный литературный образ. Он представляет собой образную интерпретацию скульптурной композиции, воплощающей идею ее создателя, скульптора Э.Фальконе, но в то же время это образ гротескный, фантастический, преодолевающий границу между реальным («правдоподобным»), и мифологическим («чудесным»). Медный всадник, разбуженный словами Евгения, срываясь со своего пьедестала, перестает быть только «кумиром на бронзовом коне», то есть памятником Петру. Он становится мифологическим воплощением «грозного царя».
С момента основания Петербурга реальная история города интерпретировалась в разнообразных мифах, легендах и пророчествах. «Град Петра» представал в них не как обычный город, а как воплощение таинственных, роковых сил. В зависимости от оценки личности царя и его реформ эти силы понимались как божественные, благие, одарившие русский народ городом-раем, или, напротив, как злые, бесовские, а следовательно, антинародные.
В XVIII - начале XIX в. параллельно складывались две группы мифов, зеркально отражавших друг друга. В одних мифах Петр представал «отцом Отечества», божеством, основавшим некий разумный космос, «преславный град», «любезную страну», оплот государственной и военной мощи. Эти мифы возникали в поэзии (в том числе в одах и эпических поэмах А.П.Сумарокова, В.К. Тредиаковского, Г.Р.Державина) и официально поощрялись. В других мифах, складывавшихся в народных сказаниях и пророчествах раскольников, Петр был порождением сатаны, живым антихристом, а Петербург, основанный им, - городом « нерусским », сатанинским хаосом, обреченным на неминуемое исчезновение. Если первые, полуофициальные, поэтические мифы были мифами о чудесном основании города, с которого в России начался «золотой век», то вторые, народные, - мифами о его разрушении или запустении. «Петербургу быть пусту», «город сгорит и потопнет» - так отвечали противники Петра тем, кто видел в Петербурге рукотворный «северный Рим».
Пушкин создал синтетические образы Петра и Петербурга. В них обе взаимоисключающие мифологические концепции дополнили друг друга. Поэтический миф об основании города развернут во вступлении, ориентированном на литературную традицию, а миф о его разрушении, затоплении - в первой и во второй частях поэмы.
Своеобразие пушкинской поэмы состоит в сложном взаимодействии исторического, условно-литературного и легендарно-мифологического смысловых планов. Во вступлении основание города показано в двух планах. Первый - легендарно-мифологический : Петр предстает здесь не как исторический персонаж, а как безымянный герой легенды. Он - основатель и будущий строитель города, исполняющий волю самой природы. Однако его «думы великие» исторически конкретны: город создается русским царем «на зло надменному соседу», для того, чтобы Россия смогла «в Европу прорубить окно». Исторический смысловой план подчеркнут словами «прошло сто лет». Но эти же слова окутывают историческое событие мифологической дымкой: на месте рассказа о том, как был «город заложен», как он строился, - графическая пауза, «прочерк». Возникновение «юного града» «из тьмы лесов, из топи блат» подобно чуду: город не построен, а «вознесся пышно, горделиво». Рассказ о городе начинается с 1803 г. (в этом году Петербургу исполнилось сто лет). Третий - условно-литературный - смысловой план появляется в поэме сразу же после исторически достоверной картины «омраченного Петрограда» накануне наводнения (начало первой части). Автор заявляет об условности имени героя, намекает на его «литературность» (в 1833 г. появилось первое полное издание романа «Евгений Онегин»),
Отметим, что в поэме происходит и смена смысловых планов, и их наложение, пересечение. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих взаимодействие исторического и легендарно-мифологического планов. Поэтический «отчет» о буйстве стихии прерывается сравнением города (его имя заменено мифопоэтическим «псевдонимом») с речным божеством (здесь и далее курсив наш - Авт. ): «воды вдруг / Втекли в подземные подвалы, / К решеткам хлынули каналы, / И всплыл Петрополь как Тритон, / По пояс в воду погружен ».
Взбесившаяся Нева сравнивается то с остервенившимся «зверем», то с «ворами», лезущими в окна, то со «злодеем», ворвавшимся в село «с свирепой шайкою своей». Повествование о наводнении получает фольклорно-мифологическую окраску. Водная стихия вызывает у поэта устойчивые ассоциации с бунтом, злодейским набегом грабителей. Во второй части рассказ о «торгаше отважном» прерывается ироническим упоминанием о современном мифотворце - поэте-графомане Хвостове, который «уж пел бессмертными стихами / Несчастье Невских берегов».
В поэме множество композиционных и смысловых параллелей. Их основа - соотношения, устанавливающиеся между вымышленным героем поэмы, водной стихией, городом и скульптурной композицией - «кумиром на бронзовом коне». Например, параллель к «думам великим» основателя города (вступление) - «волненья разных размышлений» Евгения (часть первая). Легендарный Он думал о городе и государственных интересах, Евгений - о простом, житейском: «Он кое-как себе устроит / Приют смиренный и простой /Ив нем Парашу успокоит». Мечты Петра, «строителя чудотворного», сбылись: город построен, сам он стал «державцем полумира». Мечты Евгения о семье и доме рухнули с гибелью Параши. В первой части возникают и другие параллели: между Петром и «покойным царем» (легендарный двойник Петра «вдаль глядел» - царь «в думе скорбными очами / На злое бедствие глядел»); царем и народом (печальный царь «молвил: « С божией стихией/Царям не совладеть» - народ «зрит божий гнев и казни ждет»). Царь бессилен против стихии, смятенные горожане чувствуют себя брошенными на произвол судьбы: «Увы! все гибнет: кров и пища! / Где будет взять?».
Евгений, сидящий «на звере мраморном верхом» в позе Наполеона («руки сжав крестом»), сопоставлен с памятником Петру:
И обращен к нему спиною
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит, с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Композиционная параллель к этой сцене проведена во второй части: через год безумный Евгений вновь оказался на той же «площади пустой», где во время наводнения плескались волны:
Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые,
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
В образной системе поэмы сосуществуют два, казалось бы, противоположных принципа - принцип подобия и принцип контраста . Параллели и сравнения не только указывают на сходство, возникающее между различными явлениями или ситуациями, но и обнаруживают неразрешенные (и неразрешимые) противоречия между ними. Например, Евгений, спасающийся от стихии на мраморном льве, - трагикомический «двойник» хранителя города, «кумира на бронзовом коне», стоящего «в неколебимой вышине». Параллель между ними подчеркивает резкий контраст между величием вознесенного над городом «кумира» и жалким положением Евгения. Во второй сцене сам «кумир» становится другим: теряя свое величие («Ужасен он окрестной мгле!»), он выглядит пленником, сидящим в окружении «львов сторожевых», «над огражденною скалою». «Неколебимая вышина» становится «темной», а «кумир», перед которым стоит Евгений, превращается в «горделивого истукана».
Величественный и «ужасный» вид памятника в двух сценах выявляет противоречия, объективно существовавшие в Петре: величие государственного деятеля, заботившегося о благе России, и жестокость, бесчеловечность самодержца, многие указы которого, как заметил Пушкин, «писаны кнутом». Эти противоречия слиты в скульптурной композиции - материальном «двойнике» Петра.
Поэма - живой образный организм, сопротивляющийся каким-либо однозначным толкованиям. Все образы поэмы - многозначные образы-символы . Образы Петербурга, Медного всадника, Невы, «бедного Евгения» имеют самостоятельное значение, но, развертываясь в поэме, вступают в сложное взаимодействие друг с другом. Кажущееся «тесным» пространство небольшой поэмы расширяется.
Историю и современность поэт объясняет, создавая емкую символическую картину Петербурга. «Град Петров» - это не только историческая сцена, на которой развертываются и подлинные, и вымышленные события. Петербург - символ петровской эпохи, «петербургского» периода русской истории. Город в поэме Пушкина многолик: это и «памятник» его основателю, и «монумент» всей петровской эпохе, и обычный город, терпящий бедствие и занятый повседневной суетой. Наводнение и судьба Евгения - только часть петербургской истории, один из многочисленных сюжетов, подсказанных жизнью города. Например, в первой части намечена, но не развернута сюжетная линия, связанная с безуспешными попытками военного генерал-губернатора Петербурга графа М.А.Милорадовича и генерал-адъютанта А.Х.Бенкендорфа помочь жителям города, приободрить их: «В опасный путь средь бурных вод / Его пустились генералы / Спасать и страхом обуялый / И дома тонущий народ». Об этом было написано в историческом «известии» о петербургских наводнениях, составленном В.Н.Верхом, на которое Пушкин ссылается в «Предисловии».
Петербургский мир предстает в поэме как некое замкнутое пространство. Город живет по своим законам, начертанным его основателем. Это как бы новая цивилизация, противопоставленная и дикой природе, и прежней России. «Московский» период ее истории, символом которой является «старая Москва» («порфироносная вдова»), ушел в прошлое.
Петербург полон резких конфликтов, неразрешимых противоречий. Величественный, но внутренне противоречивый образ города создан во вступлении. Пушкин подчеркивает двойственность Петербурга: он «вознесся пышно, горделиво», но «из тьмы лесов, из топи блат». Это город-колосс, под которым болотная топь. Задуманный Петром как просторное место для грядущего «пира», он тесен: по берегам Невы «громады стройные теснятся». Петербург - «военная столица», но таким его делают парады и гром пушечных салютов. Это «твердыня», которую никто не штурмует, а Марсовы поля - поля воинской славы - «потешные».
Вступление - панегирик Петербургу государственному, парадному. Но чем больше поэт говорит о пышной красоте города, тем больше создается впечатление, что он какой-то неподвижный, призрачный. «Корабли толпой» «к богатым пристаням стремятся», но людей на улицах нет. Поэт видит «спящие громады / Пустынных улиц». Сам воздух города - «недвижный». «Бег санок вдоль Невы широкой», «и блеск и шум и говор балов», «шипенье пенистых бокалов» - все красиво, звучно, но лиц жителей города не видно. В гордом облике «младшей» столицы скрывается что-то тревожное. Пять раз во вступлении повторяется слово «люблю». Это признание в любви к Петербургу, но произносится оно как заклинание, понуждение любить. Кажется, что поэт всеми силами старается полюбить прекрасный город, вызывающий в нем противоречивые, тревожные чувства.
Тревога звучит в пожелании «граду Петра»: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо, как Россия. / Да умирится же с тобой / И побежденная стихия...» Красота города-твердыни не вечна: он стоит прочно, но может быть разрушен стихией. В самом сравнении города с Россией - двойственный смысл: здесь и признание неколебимости России, и ощущение зыбкости города. Впервые появляется образ не укрощенной до конца водной стихии: она предстает могучим живым существом. Стихия побеждена, ноне «умирилась». «Волны финские», оказывается, не забыли « вражду и плен старинный свой ». Город, основанный « на зло надменному соседу», сам может быть потревожен «тщетной злобою» стихии.
Во вступлении намечен главный принцип изображения города, реализованный в двух частях «петербургской повести», - контраст . В первой части облик Петербурга меняется, с него словно спадает мифологическая позолота. Исчезают «золотые небеса», их сменяют «мгла ненастной ночи» и «бледный день». Это уже не пышный «юный град», «полнощных стран краса и диво», а «омраченный Петроград». Он во власти «осеннего хлада», воющего ветра, «сердитого» дождя. Город превращается в крепость, осажденную Невой. Обратите внимание: Нева - тоже часть города. В нем самом таилась злая энергия, которую освобождает «буйная дурь» финских волн. Нева, прекращая свое «державное теченье» в гранитных берегах, вырывается на волю и разрушает «строгий, стройный вид» Петербурга. Словно сам город берет себя приступом, разрывая свое чрево. Обнажается все, что было скрыто за парадным фасадом «града Петра» во вступлении, как недостойное одических восторгов:
Лотки под мокрой пеленой,
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Народ появляется на улицах, «теснится кучами» на берегах Невы, на балкон Зимнего дворца выходит царь, Евгений со страхом смотрит на бушующие волны, тревожась о Параше. Город преобразился, наполнился людьми, перестав быть только городом-музеем. Вся первая часть - картина народного бедствия. Осажден Петербург чиновников, лавочников, нищих обитателей хижин. Нет покоя и мертвым. Впервые появляется фигура «кумира на бронзовом коне». Живой царь бессилен противостоять «божией стихии». В отличие от невозмутимого «кумира», он «печален», «смутен».
В третьей части показан Петербург после наводнения. Но городские противоречия не только не сняты, но еще более усилены. Умиротворение и покой таят в себе угрозу, возможность нового конфликта со стихией («Но торжеством победы полны, / Еще кипели злобно волны, / Как бы под ними тлел огонь »). Петербургская окраина, куда устремился Евгений, напоминает «поле боевое» - «вид ужасный», зато на следующее утро «в порядок прежний все вошло». Город вновь стал холодным и равнодушным к человеку. Это город чиновников, расчетливых торговцев, «злых детей», бросающих камни в безумного Евгения, кучеров, стегающих его плетьми. Но это по-прежнему «державный» город - над ним парит «кумир на бронзовом коне».
Линия реалистического изображения Петербурга и «маленького» человека развита в «петербургских повестях» Н.В.Гоголя, в произведениях Ф.М.Достоевского. Мифологический вариант петербургской темы подхвачен и Гоголем, и Достоевским, но особенно символистами начала XX в. - Андреем Белым в романе «Петербург» и Д.С.Мережковским в романе «Петр и Алексей».
Петербург - огромный «рукотворный» памятник Петру I. Противоречия города отражают противоречия его основателя. Поэт считал Петра человеком исключительным: подлинным героем истории, строителем, вечным «работником» на троне (см. «Стансы», 1826). Петр, подчеркивал Пушкин, - цельная фигура, в которой соединились два противоположных начала - стихийно-революционное и деспотическое: «Петр I одновременно Робеспьер и Наполеон, Воплощенная Революция».
Петр предстает в поэме в своих мифологических «отражениях» и материальных воплощениях. Он - в легенде об основании Петербурга, в памятнике, в городской среде - «громадах стройных» дворцов и башен, в граните невских берегов, в мостах, в «воинственной живости» «потешных Марсовых полей», в Адмиралтейской игле, словно пронзившей небо. Петербург - как бы овеществленные воля и дело Петра, превратившиеся в камень и чугун, отлитые в бронзе.
Образы статуй - впечатляющие образы поэзии Пушкина. Они созданы в стихотворениях «Воспоминания в Царском Селе» (1814), «К бюсту завоевателя» (1829), «Царскосельская ста-туя»(1830), «Художнику» (1836), а образы оживших статуй, губящих людей, - в трагедии «Каменный гость» (1830)ив «Сказке о золотом петушке»(1834). Двумя материальными «ликами» Петра I в пушкинской поэме являются его статуя, «кумир на бронзовом коне», и ожившая статуя, Медный всадник.
Для понимания этих пушкинских образов необходимо учитывать идею скульптора, воплощенную в самом памятнике Петру. Памятник - сложная скульптурная композиция. Ее основной смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельное значение. Автор памятника хотел показать «личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны». «Мой царь не держит никакого жезла, - заметил Этьен-Морис Фальконе в письме к Д.Дидро, - он простирает свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, - это эмблема побежденных им трудностей».
Такое понимание роли Петра отчасти совпадает с пушкинским: поэт видел в Петре «мощного властелина судьбы», который сумел подчинить себе стихийную мощь России. Но его интерпретация Петра и России богаче и значительнее скульптурной аллегории. То, что в скульптуре дано в форме утверждения, у Пушкина звучит как риторический вопрос, не имеющий однозначного ответа: «Не так ли ты над самой бездной, / На высоте, уздой железной / Россию поднял на дыбы?». Обратите внимание на различие интонаций авторской речи, обращенной поочередно к «кумиру» - Петру и к «бронзовому коню» - символу России. «Ужасен он в окрестной мгле! / Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта!» - поэт признает волю и творческий гений Петра, обернувшиеся жестокой силой «железной узды», вздыбившей Россию. «А в сем коне какой огонь! / Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?» - восклицание сменяется вопросом, в котором мысль поэта обращена не к стране, обузданной Петром, а к загадке русской истории и к современной России. Она продолжает свой бег, и не только природная стихия, но и народные бунты тревожат «вечный сон» Петра.
Бронзовый Петр в пушкинской поэме - символ государствен ной воли, энергии власти, освобожденной от человеческого начала. Еще в стихотворении «Герой» (1830) Пушкин призвал: «Оставь герою сердце! Что же / Он будет без него? Тиран...». «Кумир на бронзовом коне» - «чистое воплощение самодержавной мощи» (В.Я.Брюсов) - лишен сердца. Он «строитель чудотворный», по мановению его руки «вознесся» Петербург. Но детище Петра - чудо, сотворенное не для человека. Окно в Европу прорубил самодержец. Будущий Петербург мыслился им как город-государство, символ самодержавной власти, отчужденной от народа. Петр создал «холодный» город, неуютный для русского человека, вознесенный над ним.
Столкнув в поэме бронзового Петра и бедного петербургского чиновника Евгения, Пушкин подчеркнул, что государственная власть и человек разделены бездной. Уравнивая все сословия одной «дубиной», усмиряя человеческую стихию России «железной уздой», Петр хотел превратить ее в покорный и податливый материал. Евгений должен был стать воплощением мечты самодержца о человеке-марионетке, лишенном исторической памяти, забывшем и «родные преданья», и свое «прозванье» (то есть фамилию, род), которое «в минувши времена» «быть может, и блистало / И под пером Карамзина / В родных преданьях прозвучало». Отчасти цель была достигнута: пушкинский герой - продукт и жертва петербургской «цивилизации», один из бесчисленного множества чиновников без «прозванья», которые «где-то служат», не задумываясь о смысле своей службы, мечтают о «мещанском счастье»: хорошем местечке, доме, семье, благополучии. В набросках неоконченной поэмы «Езерский» (1832), которая многими исследователями сопоставляется с «Медным всадником», Пушкин дал подробную характеристику своему герою, потомку знатного рода, превратившемуся в заурядного петербургского чиновника. В «Медном всаднике» рассказ о родословной и о повседневной жизни Евгения предельно лаконичен: поэт подчеркнул обобщенный смысл судьбы героя «петербургской повести».
Но Евгений даже в своих скромных желаниях, отделяющих его от властного Петра, не унижен Пушкиным. Герой поэмы - пленник города и «петербургского» периода русской истории - не только укор Петру и созданному им городу, символу России, оцепеневшей от гневного взгляда «грозного царя». Евгений - антипод «кумира на бронзовом коне». У него есть то, чего лишен бронзовый Петр: сердце и душа. Он способен мечтать, печалиться, «страшиться» за судьбу возлюбленной, изнемогать от мучений. Глубокий смысл поэмы в том, что Евгений сопоставлен не с Петром-человеком, а именно с «кумиром» Петра, со статуей. Пушкин нашел свою «единицу измерения» необузданной, но скованной металлом власти - человечность. Измеренные этой мерой, «кумир» и герой сближаются. «Ничтожный» в сравнении реальным Петром, «бедный Евгений», сопоставленный с мертвой статуей, оказывается рядом со «строителем чудотворным».
Герой «петербургской повести», став безумцем, потерял социальную определенность. Сошедший с ума Евгений «свой несчастный век / Влачил, ни зверь ни человек, / Ни то ни се, ни житель света, / Ни призрак мертвый...». Он бродит по Петербургу, не замечая унижений и людской злобы, оглушенный «шумом внутренней тревоги». Обратите внимание на это замечание поэта, ведь именно «шум» в душе Евгения, совпавший с шумом природной стихии («Мрачно было: / Дождь капал, ветер выл уныло») пробуждает в безумце то, что для Пушкина было главным признаком человека, - память: «Вскочил Евгений; вспомнил живо / Он прошлый ужас». Именно память о пережитом наводнении приводит его на Сенатскую площадь, где он во второй раз встречается с «кумиром на бронзовом коне».
Этот кульминационный эпизод поэмы, завершившийся погоней Медного всадника за « безумцем бедным », особенно важен для понимания смысла всего произведения. Начиная с В.Г.Белинского, он по-разному интерпретировался исследователями. Нередко в словах Евгения, обращенных к бронзовому Петру («Добро, строитель чудотворный! - / Шепнул он, злобно задрожав, - / Ужо тебе!..»), видят бунт, восстание против «державца полумира» (иногда проводились и аналогии между этим эпизодом и восстанием декабристов). В этом случае неизбежно возникает вопрос: кто же победитель - государственность, воплощенная в «горделивом истукане», или человечность, воплощенная в Евгении?
Однако вряд ли можно считать слова Евгения, который, прошептав их, «вдруг стремглав / Бежать пустился», бунтом или восстанием. Слова безумного героя вызваны пробудившейся в нем памятью: «Евгений вздрогнул. Прояснились / В нем страшно мысли». Это не только воспоминание об ужасе прошлогоднего наводнения, но прежде всего историческая память , казалось бы вытравленная в нем петровской «цивилизацией». Только тогда Евгений узнал «и львов, и площадь, и Того, / Кто неподвижно возвышался / Во мраке медною главой, / Того, чьей волей роковой / Под морем город основался». Вновь, как и во вступлении, появляется легендарный «двойник» Петра - Он. Статуя оживает, происходящее теряет реальные черты, реалистическое повествование становится мифологическим рассказом.
Подобно сказочному, мифологическому герою (см., напрн мер, «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях», 1833), без умный Евгений «оживает»: «Глаза подернулись туманом, / По сердцу пламень пробежал, / Вскипела кровь». Он превращается н Человека в его родовой сущности (обратите внимание: герой н этом фрагменте ни разу не назван Евгением). Он , «грозный царь», олицетворение власти, и Человек , имеющий сердце и наделенный памятью, вдохновленный демонической силой стихии («как обуянный силой черной»), сошлись в трагическом противостоянии. В шепоте прозревшего Человека слышатся угроза и обещание возмездия, за которые ожившая статуя, «мгновенно гневом воз-горя», наказывает «безумца бедного». «Реалистическое» объяснение этого эпизода обедняет его смысл: все происшедшее оказывается плодом больного воображения безумного Евгения.
В сцене погони происходит второе перевоплощение «кумира на бронзовом коне» - Он превращается во Всадника Медного . За Человеком скачет механическое существо, ставшее чистым воплощением власти, карающей даже за робкую угрозу и напоминание о возмездии:
И озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко скачущем коне.
Конфликт перенесен в мифологическое пространство, чем подчеркнуто его философское значение. Это конфликт принципиально неразрешимый, в нем не может быть победителя и побежденного. «Всю ночь», «повсюду» за «безумцем бедным» «Всадник Медный / С тяжелым топотом скакал», но «тяжело-звонкое скаканье» ничем не заканчивается. Бессмысленная и безрезультатная погоня, напоминающая «бег на месте», имеет глубокий философский смысл. Противоречия между человеком и властью не могу т. разрешиться или исчезнуть: человек и власть всегда трагически связаны между собой.Такой вывод можно сделать из пушкинского поэтического «исследования» одного из эпизодов «петербургского» периода русской истории. Первый камень в его фундамент заложил Петр I - «мощный властелин судьбы», построивший Петербург и новую Россию, но не сумевший «железною уздою» стянуть человека. Власть бессильна против «человеческого, слишком человеческого» - сердца, памяти и стихии человеческой души. Любой «кумир» - только мертвая статуя, которую Человек может сокрушить или, по крайней мере, заставить сорваться с места в неправедном и бессильном гневе.
Рейнгольд Глиэр - Вальс из балета "Медный всадник"
Памятник Петру I, бронзовый монумент всадника на вздыбленном коне, взлетевшем на вершину скалы, больше известный благодаря поэме Александра Сергеевича Пушкина как "Медный всадник" - неотъемлемая часть архитектурного ансамбля и один из самых ярких символов Санкт-Петербурга…
Место расположения памятника Петру I выбрано не случайно. Рядом находятся основанное императором Адмиралтейство, здание главного законодательного органа царской России — Сената.
Екатерина II настаивала на размещении памятника в центре Сенатской площади. Автор скульптуры, Этьен-Морис Фальконе, поступил по своему, установив «Медный всадник» ближе к Неве.
По приказу Екатерины II Фальконе пригласил в Санкт-Петербург князь Голицын. Советовали обратиться именно к этому мастеру профессора Парижской академии живописи Дидро и Вольтер, вкусу которых Екатерина II доверяла.
Фальконе было уже пятьдесят лет. Он работал на фарфоровом заводе, но мечтал о большом и монументальном искусстве. Когда поступило приглашение о возведении в России памятника, Фальконе не раздумывая 6 сентября 1766 года подписал контракт. Его условия определяли: памятник Петру должен состоять из «главным образом конной статуи колоссального размера». Гонорар скульптору предложили достаточно скромный (200 тысяч ливров), другие мастера просили в два раза больше.
В Санкт-Петербург Фальконе прибыл со своей семнадцатилетней помощницей Мари-Анн Колло. Видение памятника Петру I автором скульптуры разительно отличалось от желания императрицы и большинства русской знати. Екатерина II ожидала увидеть Петра I с жезлом или скипетром в руке, восседающим на коне подобно римскому императору.
Статский советник Штелин видел фигуру Петра в окружении аллегорий Благоразумия, Трудолюбия, Правосудия и Победы. И.И. Бецкой, руководивший работами по сооружению памятника, представлял его фигурой во весь рост, с удерживаемым в руке полководческим жезлом.
Фальконе советовали направить правый глаз императора на Адмиралтейство, а левый — на здание Двенадцати коллегий. Посетивший в 1773 году Санкт-Петербург Дидро задумывал памятник в виде фонтана, украшенного аллегорическими фигурами.
Фальконе же задумал совсем иное. Он оказался упрям и настойчив.
Скульптор писал:
«Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот её-то и надо показать людям. Мой царь не держит никакого жезла, он простирает свою благодетельную десницу над объезжаемую им страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом,— это эмблема побеждённых им трудностей».
Отстаивая право на своё мнение относительно облика памятника Фальконе писал И.И. Бецкому:
«Могли ли Вы себе представить, чтобы скульптор, избранный для создания столь значительного памятника, был бы лишён способности думать и чтобы движениями его рук управляла чужая голова, а не его собственная?»
Споры возникали и вокруг одежды Петра I. Скульптор писал Дидро:
«Вы знаете, что я не одену его по-римски, точно так же, как не одел бы Юлия Цезаря или Сципиона по-русски».
Над моделью памятника в натуральную величину Фальконе работал три года. Работа над «Медным всадником» велась на участке бывшего временного Зимнего дворца Елизаветы Петровны. В 1769 году прохожие могли здесь наблюдать, как гвардейский офицер взлетал на лошади на деревянный помост и ставил её на дыбы. Так продолжалось по несколько часов в день.
У окна перед помостом сидел Фальконе и внимательно зарисовывал увиденное. Кони для работы над памятником были взяты из императорских конюшен: скакуны Бриллиант и Каприз. Скульптор избрал для памятника русскую «орловскую» породу.
Ученица Фальконе Мари-Анн Колло вылепила голову «Медного всадника». Сам скульптор трижды брался за эту работу, но каждый раз Екатерина II советовала переделать модель. Мари сама предложила свой эскиз, который оказался принят императрицей. За свою работу девушка была принята в члены Российской Академии художеств, Екатерина II назначила ей пожизненную пенсию в 10000 ливров.
Змею под ногой коня изваял русский скульптор Ф.Г. Гордеев.
Подготовка гипсовой модели памятника в натуральную величину заняла целых двенадцать лет, она была готова к 1778 году.
Модель была открыта для всеобщего обозрения в мастерской на углу Кирпичного переулка и Большой Морской улицы. Мнения высказывались самые разные. Обер прокурор Синода проект решительно не принял. Дидро увиденным оказался доволен. Екатерина II же оказалась равнодушной к модели памятника — ей не понравилось самовольство Фальконе в выборе облика монумента.
Долгое время никто не хотел браться за отливку статуи. Иностранные мастера требовали слишком большую сумму, а местных умельцев пугал её размер и сложность работы. По расчётам скульптора для сохранения равновесия монумента передние стенки памятника должны были быть выполнены очень тонкими — не более сантиметра. От такой работы отказался даже специально приглашённый литейщик из Франции. Он называл Фальконе сумасшедшим и говорил, что в мире не существует подобного примера отливки, что она не удастся.
Наконец нашёлся литейщик — пушечных дел мастер Емельян Хайлов. Вместе с ним Фальконе подбирал сплав, делал пробы. За три года скульптор в совершенстве овладел литьём. Начали отливать «Медного всадника» в 1774 году.
Технология была очень сложна. Толщина передних стенок обязательно должна была быть меньше толщины задних. При этом задняя часть становилась тяжелее, что придавало устойчивость статуе, опирающейся всего на три точки опоры.
Одной заливкой статуи дело не обошлось. Во время первой лопнула труба, по которой в форму поступала раскалённая бронза. Была испорчена верхняя часть скульптуры. Пришлось её срубить и ещё три года готовиться ко второй заливке. На этот раз работа удалась. В память о ней на одной из складок плаща Петра I скульптор оставил надпись «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1778 года».
Об этих событиях Санкт-Петербургские ведомости писали:
«24 августа 1775 года Фальконе вылил здесь статую Петра Великого на коне. Литьё удалось кроме местах в двух фута на два вверху. Сия сожалительная неудача произошла через случай, который предвидеть, а значит, и предотвратить возможности вовсе не было.
Вышеупомянутый случай казался столь страшен, что опасались, дабы всё здание не занялось пожаром, а, следовательно, всё бы дело не провалилось. Хайлов остался неподвижен и проводил расплавленный металл в форму, не теряя бодрости своей нимало при предоставляющейся ему опасности для жизни.
Такой смелостью Фальконе тронутый по окончании дела бросился к нему и от всего сердца целовал и дарил его от себя деньгами».
По замыслу скульптора основанием памятника служит естественная скала в виде волны. Форма волны служит напоминанием о том, что именно Пётр I вывел Россию к морю. Поиском камня-монолита Академия художеств занялась когда ещё не была даже готова модель памятника. Нужен был камень, высота которого составила бы 11,2 метра.
Гранитный монолит был найден в районе Лахты, в двенадцати верстах от Санкт-Петербурга. Когда-то по местным преданиям в скалу попала молния, образовав в ней трещину. Среди местных жителей скалу называли «Гром-камень». Так и стали потом называть её, когда установили на берегу Невы под знаменитым памятником.
Расколотый валун - предполагаемый осколок Гром камня
Первоначальный вес монолита — около 2000 тонн. Екатерина II объявила награду в 7000 рублей тому, кто придумает самый эффективный способ доставить скалу на Сенатскую площадь. Из множества проектов был выбран способ, предложенным некто Карбури. Ходили слухи, что этот проект им был перекуплен у какого-то русского купца.
От места нахождения камня до берега залива прорубили просеку, укрепили грунт. Скалу освободили от лишних наслоений, она сразу полегчала на 600 тонн. Гром-камень рычагами водрузили на деревянную платформу, опиравшуюся на медные шары. Эти шары передвигались по деревянным желобчатым рельсам, обитым медью. Просека была извилистой. Работы по перевозке скалы продолжались и в мороз и в жару.
Работали сотни людей. На это действо приезжали смотреть многие петербуржцы. Некоторые из наблюдателей собирали осколки камня и заказывали себе из них набалдашники на трость или запонки. В честь необыкновенной транспортной операции Екатерина II повелела отчеканить медаль, на которой написано «Дерзновению подобно. Генваря, 20. 1770».
Поэт Василий Рубин в этом же году написал:
Нерукотворная здесь Росская гора,
Вняв гласу Божию из уст Екатерины,
Прешла во град Петров чрез Невския пучины
И пала под стопы Великого Петра.
К моменту установки памятника Петру I отношения скульптора и императорского двора окончательно испортились. Дошло до того, что Фальконе стали приписывать только техническое отношение к памятнику. Оскорблённый мастер так и не дождался открытия монумента, в сентябре 1778 года вместе с Мари-Анн Колло уехал в Париж.
Установкой «Медного всадника» на постамент руководил архитектор Ф.Г. Гордеев. Торжественное открытие памятника Петру I состоялось 7 августа 1782 года (по старому стилю). Скульптура была закрыта от глаз наблюдателей полотняной оградой с изображением горных пейзажей. С утра шёл дождь, но он не помешал собраться на Сенатской площади значительному количеству людей. К полудню облака рассеялись. На площадь вступила гвардия.
Военным парадом управлял князь А.М. Голицын. В четвёртом часу на шлюпке прибыла сама императрица Екатерина II. Она поднялась на балкон здания Сената в короне и порфире и дала знак к открытию памятника. Ограда упала, под барабанную дробь полки двинулись по невской набережной.
По повелению Екатерины II на постаменте начертано: «Екатерина II Петру I». Таким образом, императрица подчеркнула приверженность петровским реформам. Сразу после появления на Сенатской площади «Медного всадника» площадь была названа Петровской.
«Медным всадником» скульптуру в своей одноимённой поэме назвал А.С. Пушкин, хотя на самом деле он изготовлен из бронзы. Это выражение стало настолько популярным, что стало практически официальным. А сам памятник Петру I стал одним из символов Санкт-Петербурга.
Вес «Медного всадника» — 8 тонн, высота — более 5 метров.
Легенда о Медном всаднике
С самого дня установки он стал предметом для множества мифов и легенд. Противники самого Петра и его реформ предупреждали, что памятник изображает "всадника Апокалипсиса", несущего городу и всей России смерть и страдания. Сторонники Петра говорили, что монумент символизирует собой величие и славу Российской империи, и что Россия останется таковой, пока всадник не сойдет со своего пьедестала.
Кстати, о пьедестале Медного всадника тоже ходят легенды. По замыслу скульптора Фальконе, он должен был быть выполнен в форме волны. Подходящий камень был найден неподалеку от поселка Лахта: якобы на камень указал местный юродивый. Некоторые историки находят возможным, что это - именно тот камень, на который не раз взбирался Петр в ходе Северной войны, дабы лучше видеть расположение войск.
Слава о Медном всаднике разносилась далеко за пределами Петербурга. В одном из отдаленных поселений возникла своя версия возникновения памятника. Версия заключалась в том, что однажды Петр Первый развлекался тем, что перепрыгивал на своем коне с одного берега Невы на другой.
В первый раз он воскликнул: "Все Божье и мое!", и перепрыгнул через реку. Во второй раз повторил: "Все Божье и мое!", и снова прыжок оказался удачным. Однако в третий раз император перепутал слова, и сказал: "Все мое и Божье!" В этот момент его настигла Божья кара: он окаменел и навечно остался памятником самому себе.
Легенда о майоре Батурине
Во время Отечественной войны 1812 года в результате отступления русских войск возникла угроза захвата Санкт-Петербурга французскими войсками. Обеспокоенный такой перспективой, Александр I приказал вывезти из города особо ценные произведения искусства.
В частности, статс-секретарю Молчанову было поручено вывезти в Вологодскую губернию памятник Петру I, и на это было отпущено несколько тысяч рублей. В это время некий майор Батурин добился свидания с личным другом царя князем Голицыным и передал ему, что его, Батурина преследует один и тот же сон. Он видит себя на Сенатской площади. Лик Петра поворачивается. Всадник съезжает со скалы своей и направляется по петербургским улицам к Каменному острову, где жил тогда Александр I.
Всадник въезжает во двор Каменоостровского дворца, из которого выходит к нему навстречу государь. «Молодой человек, до чего ты довел мою Россию, — говорит ему Петр Великий, — но покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад, и снова раздается «тяжело-звонкое скаканье». Пораженный рассказом Батурина, князь Голицын передал сновидение государю. В результате Александр I отменил свое решение об эвакуации памятника. Памятник остался на месте.
Есть предположение, что легенда о майоре Батурине легла в основу сюжета поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник». Есть также предположение, что легенда о майоре Батурине стала причиной того, что в годы Великой Отечественной войны памятник остался на месте и не был, подобно другим скульптурам, спрятан.
Во время блокады Ленинграда «Медный всадник» был укрыт мешками с землёй и песком, обшит брёвнами и досками.
Реставрации памятника проходили в 1909 и в 1976 годах. При последней из них проводили исследование скульптуры при помощи гамма-лучей. Для этого пространство вокруг памятника оградили мешками с песком и бетонными блоками. Управление кобальтовой пушкой осуществляли из находящегося рядом автобуса.
Благодаря этому исследованию оказалось, что каркас памятника может служить ещё долгие годы. Внутрь фигуры была заложена капсула с запиской о реставрации и о её участниках, газету от 3 сентября 1976 года.
Этьен-Морис Фальконе задумывал «Медный всадник» без ограды. Но она всё же была создана, до наших дней не сохранилась.
«Благодаря» вандалам, оставляющим на гром-камне и самой скульптуре свои автографы, вскоре может быть реализована идея восстановления ограды.
компиляция материала -